Африканский дневник - Страница 43

С Каира, естественно поднимаясь по Нилу, плывешь в зеленеющих и цветущих прибрежиях; тихо проходит Египет, возвысясь седой стариной: Абидос поднимает храм Сети; весь белый он высится на бесплодии у деревушки; и зеленеет по берегу «дурро»; порой желтоватые горы покажутся издали; вот – Дендарах, где богине Гатор был воздвигнут возвышенно храм средь бесплодной степи; под колоннами вечером реют гиганты летучие мыши; и далее – то поднимаются степи, то пальмовый лес зеленеет; Карнак поднимается храмами на таинственных, лотосоподобных колоннах; аллею сфинксов зовет; и Луксор улыбается розой под пальмами; немы колоссы мемносские; брызжут зеленые краски прибрежий; чинары, акации, пальмы; средь них обнаженные почвы; открыли святилища здесь Мариэтт и Навилль; здесь копался в грунтах Масперо, извлекая могилы. Воздвигнуты Гатор, храмы Менту-Хотеп, Рамессеум; оранжевы, желты обрывы ливийского пустыря.

Далее, поднимаясь по Нилу, вы видите храм, посвященный могучему Гору в Эдфу, поражающий красотой своих форм; недалеко от храма Эдфу-Ком-Омбос, крокодиловы мумии, храм высоко над рекою; здесь царство пшеницы и сахарных тростников; вблизи острова Филэ природа меняется: жгучая, грозная; жадно пески подползают к воде; поднимаются с запада горы; здесь храм, посвященный Изиде; и далее – начинается Нильский изгиб; начинается Нубия от Ассуана к Хартуму – шесть нильских порогов. И вот поднимаясь к Нилу за Ассуан, к Уади-Хальфе, вступаем мы в область огромных порогов. Здесь Нил нам рисует извив: с Ассуана к Хартуму теперь громыхают экспрессы; проезда по Нилу здесь нет; к Ассуану подкрался порог; у Хартума – последний порог; он по счету – шестой; от Хартума бежит пароход к Кондокоро; и – далее: к Ладо; за Ладо же – область «нианз»: экваториальная Африка.

Побережье Бахр-ель-Абиада с Хартума сначала безжизненно: здесь происходит слияние с Бахр-ель-Азраком, которого берег отвесен; отлог берег Белого Нила; его как бы нет; появляется остров Гассание; берег покрыт полосою мимозовых чащ; эти чащи порою затоплены; и лихорадки господствуют; далее – дали пустыни, где водится все еще Dipus-aegiptiacus (грызун); и летают ливийские голуби; но – попадаются: яйца страусов; страусы водятся

Далее – мир расширенья болот; появляются холмики; при отплывании против течения Нила, налево являются страны шиллуков, направо являются холмики, крытые сочной травой; страны дикков простерты отсюда; кругом берега поросли тростником; побережье шиллукского берега в мощных лесах; деревушки проходят, ютясь над косматыми пальмами; всюду стада; на реке челноки странной формы: амбак служит им материалом; сидят в челноках чернокожие; ловят баграми обильную рыбу средь звона болотных москитов; мелькают в воде красноперые окуни; плавает Tetrodon phica, которая может раздуться, набрав много воздуха; и одиноко сидит на суку неподвижный журавль; вот вдали показался продолбленный ствол; притаился шиллук, прижимая багор; у него ожерелье на шее; слоновая кость обвивает браслетами руку его; иногда он покрыт толстым слоем золы, защищающей тело от роя москитов.

Между тем берега изменяются; там, где вливается тихий Собат; поражают пространства болот; и не знаешь порою: болотом или Нилом плывешь; изменяется вид побережий и быт чернокожих; здесь всюду деревни различных племен; исхудалые киттчи, накрывшись леопардовой шкурой, просунут свои черномазые морды из зарослей сахарных тростников; забелеет перо завитое убитого страуса с черной главы исхудалого киттча, пасущего где-то стадо быков; или на берег выбежит шир, размахавшись дубиной из черного дерева; или стоит он, склонясь на копье, на одной лишь ноге (то – любимая поза); с макушки торчат петушиные перья; а там – поселение широв: все – круглые хижины; около берега видишь посевы белейшего лотоса; женщины будут потом собирать семена его; есть элиары, есть боры: подай руку им; они сделают вид, что хотят в нее плюнуть (то – вид благодарности).

Спросишь, как имя; ответят тебе:

– «Джокциан!»

Очень звучное имя!

По берегу видишь ты дхуру (то хлебное дерево); видишь ассасиа, из которой готовят танин, есть колючки киттуро, a pystia stratiotes плывет островками; амбак, тамаринд и папирус, пальма-долап здесь – всюду; сидит птица лонзик на… голове бегемота; вон тот, проезжающий здесь на дахабиэ пришлый араб, приготовит тебе бегемотовый суп (очень вкусный); пока же, напялив тарбохш, он играет на легкой рабабе, что делает он в этой местности? Приготовляет из гарра (плода) прекрасную краску, которую после везет вниз по Нилу.

Поплыв по Собату, увидишь ряды тростниковых голов (точно сахарных); яйца страусов их украшают; живут в них нуэры; коль ты попытаешься вдаль углубиться, оставив челнок, ты увидишь следы проходящих слонов; ты услышишь рыканье льва в баобабах, услышишь пронзительный крик попугая и рев павиана: и карморан пролетит (птица-хищник); жирафы и страусы здесь начинают пастись.

Ниже немного пустившись по Нилу до Бахр-ель-Газаля, увидишь в дождливое время – озера, озера, озера: в бездорожье видишь лишь русла иссохших болот; за болотами – дым и зарево; то выжигают сухую траву; вся страна, распростертая к юго-западу от впадения Бахр-ель-Газаля в Бахр-ель-Абиад, простирается в людоедские страны, Ньям-Ньям, по которым ходил еще Швейнфурт, впоследствии ж углубился в них Юнкер на семь долгих лет.

По Бахр-ель-Газалю плывут травянистые бары, южнее – леса окаймляют притоки реки; и южнее еще деревушки Ньям-Ньям, засевающих «элевзину»; растет здесь «трекулия»; плод ее – с голову человека; и прячется страшный «шимпанзе», дерущийся палкою: рощи бананов, масличные пальмы, гигантского вида жуки поражают тебя; углубившись южнее еще, ты выходишь на берег притока великого Конго; за ним в лесных чащах уже попадаются карлики; их изучили и Висман, и Стэнли, и Юнкер, и Вольф; и о них говорит Франсуа.